Заклинание вулканических духов

[МАРИТА]

Заклинание вулканических духов

Право, множество есть на земле и других огнедышащих гор, так что невозможно напастись на них гигантов и Гефестов.
— Филострат, «Жизнь Аполлония Тианского[1]

Приступая к этой любопытной теме, обратим внимание на цитату из «Рассуждения о природе духов» Георга Пикториуса (трактата, публиковавшегося в Англии под одной обложкой с «Четвертой книгой оккультной философии»):

Говоря о чудесах, Аристотель упоминает одну гору в Норвегии, именуемую Гекельберг и окруженную со всех сторон морем. От нее, мол, непрерывно несутся скорбные голоса, словно там вопят и воют все духи ада, да так громко, что их ужасный шум и рев разносится кругом едва ли не на милю; приблизиться же к той горе невозможно, ибо путнику мешают слетающиеся к ней во множестве огромные вороны и грифы. И еще он сообщает, что в Липпоре близ Эолийских островов стоял холм, откуда по ночам слышался гром кимвалов и бряцанье медных инструментов вперемешку с таинственными звуками — визгом, смехом и ревом неких духов. Впрочем, ты, Кастор, упомянул о Зазеле, которого, по твоим словам, Павсаний называл также Эвриномом, — и я теперь желаю, чтобы ты поведал мне об этом духе подробнее.

Упомянутая в цитате гора — это, разумеется, самая знаменитая горная вершина Исландии, вулкан Гекла. Норвежской она здесь названа потому, что Исландия в прошлом считалась частью Норвегии, которая еще с X века отличалась относительной терпимостью к языческим верованиям. Упоминание о кимвалах и прочих инструментах наводит на мысли о корибантах, и даже если ассоциация с ними сейчас может показаться притянутой за уши, то вскоре мы увидим, что это не совсем так.

Теперь рассмотрим вопрос о вулканических духах подробнее. Следующие материалы заимствованы из гримуарных текстов, включенных в расширенное (1665 года) издание книги Реджинальда Скота «Открытие колдовства» (книга XV, глава VIII). Как и в случае с магическими материалами из автобиографии Челлини в первой книге нашего исследования, я привожу важные для нас отрывки полностью, перемежая их необходимыми комментариями.

Способ заклинания фамильяра Луридана (Luridan), именуемого также Белелой (Belelah)

Луридан — это северный фамильяр, или домашний дух, ныне ставший слугою Балкина (Balkin), властителя и короля Северных гор. Он [=Луридан] называет себя звездным гением Помонии — одного из Оркадских островов, что у берегов Шотландии. Однако он не живет там постоянно: во дни Соломона и Давида он обитал в Иерусалиме, или Салеме, и был известен там под именем «Белила» (Belilah); затем он пришел [на Британские острова] с Юлием Цезарем и несколько сотен лет провел в Камбрии, сиречь в Уэльсе, наставляя тамошних поэтов-прорицателей в британском стихосложении, и получил там новое имя — Уртин-Вадд Элгин (Urthin-Wadd Elgin), а уж оттуда, в году тысяча пятисотом от Рождества Христова, перебрался на вышеназванный остров, где прожил пятьдесят лет, после чего присягнул на верность Балкину и с тех пор так и остается на службе у этого государя.

Примечательная особенность этого отрывка — стремление вписать образы духов в мифологический контекст, основанный на местных (в данном случае британских) легендах. Духи рассматриваются как «местные жители», несмотря на то, что в далеком прошлом времен царя Соломона они обитали на Ближнем Востоке. Любопытно также упоминание о древних римлянах: оно указывает на глубокую древность (подлинную или вымышленную) тех «отечественных» преданий, с которыми смешались заимствованные легенды. Но самого пристального внимания в этом абзаце заслуживают слова о традиции валлийских бардов, поскольку и в греческой, и в кельтской культурах поэзия тесно связывалась с магией. Как нетрудно увидеть, все эти интерпретации основаны не на каких-то умозрительных домыслах, а непосредственно на цитируемом тексте.

Он — воздушный дух из чина Глаурона (Glauron); и говорят, что он способен к продолжению рода таким же образом, как смертные. Его хозяин часто посылает его с поручениями в Лапландию, Финляндию и Стрик-финию (Strik-finia), а также в самые северные области России, граничащие с Северным Ледовитым океаном. Его обязанности ([которые он выполняет], будучи призван магами) заключаются в том, чтобы разрушать крепости врагов, еженощно уничтожая все то, что они построили за день, а также гасить [их] огни и делать так, чтобы они не могли поджечь порох для пушек, — ибо по своей природе он враждебен огню и состоит в одном из тех многих легионов, которые под началом его хозяина ведут непрестанные войны с огненными духами, населяющими гору Гекла в Исландии, и стремятся угасить их пламена, духи горы же защищают свои пламена от его хозяина и легионов.

Это описание, несомненно, вдохновлено упоминанием о горе Гекле в трактате Пикториуса, однако в народе об этой горе действительно ходили легенды, и автор использует их для частичной локализации духов, о которых идет речь. В «Истории северных народов» Олауса Магнуса (1555) приводится много сведений о магии в Швеции и Норвегии, и под влиянием этого труда северные страны обрели в Европе репутацию истинных оплотов волшебства. Многие магические элементы скандинавской культуры определенно были известны на Британских островах, и сам этот гримуар, который я здесь цитирую, был, по преданию, составлен норвежским магом по имени Вагануст. Другое устойчивое предание гласит, что во времена Елизаветы I в Англии жили многие норвежские маги.

В этой войне они истребляют и уничтожают друг друга без пощады. Их могучие и свирепые отряды сходятся на битву в воздухе над морем, убивая и круша друг друга. И в таких боях многие огненные духи гибнут, если враг уводит их прочь от горы, чтобы сразиться над водой. И напротив, когда битва идет на самой горе, потери несут духи воздуха, и после того еще много дней по всей Исландии, России и Норвегии несутся их скорбные вздохи и великий плач.

Обратимся, однако, к тому, как заклясть вышеназванного духа. Для этого в лунную ночь, в какой-нибудь уединенной долине, маг должен начертить круг шестнадцати футов в поперечнике, а внутри него — еще один круг, отстоящий от первого на фут. Оба эти круга надлежит чертить мелом. Заклинатель же должен подпоясаться кожами двух змей, связанными вместе, и на шапку свою навязать еще много змеиных кож, чтобы они свисали спереди и сзади. И так же, мелом, пусть начертит с одной стороны круга образ огненной горы:



Здесь особого внимания заслуживает удивительное облачение мага, параллели которому находятся и в других главах «Открытия колдовства». В этом облачении определенно есть нечто шаманское, и мы не можем представить себе другого источника для подобного костюма, кроме традиционных одеяний северных шаманов.

И пусть напишет вокруг той горы такие имена: Глаурон (Glauron), Опоток (Opotok), Балкин (Balkin), Опоток (Opotok), Уртин (Urthin), Опоток (Opotok), Свакнар (Swaknar), Налах (Nalah), Опоток (Opotok) . Изобразив же гору, пусть освятит ее такими словами: Офрон (Ofron), Анефератон (Anepheraton), Барон Баратрон (Baron Barathron), На хальге тур гекла (Nah halge tour hecla), во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь. . Освятив гору, маг должен вписать между кругами такие слова: Уртин (Urthin) + Мальк хии (Malc hii) ++ Киддал Каттрон (Kiddal Kattron) + Агла (Agla) + Глаура (Glaura) + Эашамо (Eashamo) + Фова (Phowah) + Элохим (Elohim) + Иммануэль (Immanuel) + Аминь *.


Исполнив это, пусть начинает призывать духа следующим образом.



«О вы, силы востока, Атанатон (Athanaton); запада, Оргон (Orgon); юга, Боралим (Boralim); севера, Глаурон (Glauron): приказываю и повелеваю вам именами грозными, здесь названными, и освящением сей ужасной горы: явитесь перед этим кругом по одному от каждого вашего рода, — силою Иммануэля (Immanuel) и святого имени его!»

Повторив это трижды с великим пылом, заклинатель услышит громкий лязг мечей и шум сражения, и конское ржанье, и звуки труб. А затем, наконец, перед кругом появятся четверо голых карликов, или пигмеев. Говорить они будут на древнем ирландском наречии, но когда ты заключишь их в треугольник, переведут все, что сказали, — а скажут они о том, откуда пришли к тебе и какие чудесные вещи умеют делать. После того маг должен спросить, знают ли они такого фамильяра Луридана, и они ответят: «Hamah ni trulloh Balkin», [то есть] «Он — секретарь, или слуга, Балкина». И когда заклинатель прикажет им привести вышеназванного Луридана, они сей же час приведут его в образе горбоносого карлика и поставят в треугольнике перед магом. Тут маг должен будет связать его клятвой повиновения и своей собственной кровью (но безо всякого договора, который обязывал бы его самого выполнить некие условия), чтобы тот всегда приходил на зов, как только маг трижды повторит его имя: «Луридан, Луридан, Луридан». И чтобы он всегда был готов отправиться, куда прикажет маг, — хоть к туркам, хоть и в самые дальние пределы земли (а он способен добраться туда за час), — и уничтожить все их военные склады.

Образ карликов, говорящих по-ирландски, — еще один пример переплетения фольклорных тем с элементами Соломоновой магии. В английских гримуарах мотивы волшебных сказок и легенд встречаются очень часто, и это любопытным образом перекликается с некоторыми особенностями поздней еврейской демонологии, развившейся в Германии и других странах континентальной Европы. Автор несомненно осознаёт глубокую древность и дохристианский характер описываемых духов, но это ничуть не мешает ему рекомендовать христианскую магию для их подчинения.

Связав его этой клятвой, маг получит от духа свиток, на котором будет начертано:



И это не что иное, как контракт, по которому дух обязуется служить магу год и один день. После того маг должен отпустить его до поры до времени, произнеся обычное отпущение.

Стоит отметить, что здесь идет речь не о «договоре» (pact), а о «контракте» (indenture), не предполагающем двусторонних обязательств; однако из дальнейшего текста явствует, что все-таки этих духов следовало ублажать. На этом описание ритуала завершается, но далее в том же источнике (книга XVI, глава IV, параграф 24) приводятся следующие сведения:

Но оставим в покое воды и скажем немного к природе пламенных, или огненных, духов, населяющих горы Гекла, Этна, Пропо Шам (Propo Champ) и Поконцы (Poconzi), где эти могучие воители держат свои дворы и замки. Некоторые полагают, что это не звездные, но адские духи, проклятые души, прикованные на некий срок к этим пылающим горам за свои грехи. Мнение это достойно уважения, однако следует отметить, что явления и звуки, шумы, грохот и лязг, слышимые в окрестностях исландской Геклы и в других местах, большею частью производятся отлученными [от Эфира?] звездными созданиями, которые не способны ни на добро, ни на зло, но имеют промежуточную растительную природу и по растворении своего природного носителя снова возвращаются в первозданный Эфир.

Этот отрывок не просто проливает свет на мнения богословов того времени, но и содержит гораздо более важную информацию: легенды, окружающие Геклу, здесь ставятся в один ряд с преданиями об Этне, восходящими, в свою очередь, к мифам о Гефесте или Вулкане.

Ассоциации между описанными здесь духами и персонажами языческих мифов вовсе не так неуместны, как может показаться на первый взгляд. Об этом ясно свидетельствуют предыдущие отрывки (книга XVI, глава IV, параграфы 7, 9):

…земные духи <…> подразделяются на семь ступеней согласно местам, в которых они обитают, а именно, в лесах, горах, пещерах, на болотах, в рудниках, в развалинах, заброшенных местах и старинных постройках. Древние язычники знали их под различными именами: нимфы, сатиры, ламии, дриады, сильваны, кобольды и так далее. К ним же, в частности, относятся эльфы, обитающие по большей части в горах и в полостях земли и способные вызывать странные видения на земле, среди лугов или в горах, являясь в образах мужчин и женщин, солдат, королей или детей при высокородной матери, или же как всадники, одетые в зеленое…

Лары и пенаты, домашние боги древних язычников, определенно и были такими духами, которые могли поселиться в каком-нибудь доме и прожить там несколько лет, пока что-нибудь не вызовет у них недовольства или кто-то из домочадцев не оскорбит их, — и тогда они уходили и больше уж о них никто не слыхивал. Много примеров подобного можно найти у Олауса Магнуса и у Гектора Боэция в его «Истории шотландского племени», где встречаются чудесные рассказы о Робинах Добрых Парнях и прочих из тех, что жили среди людей фамильярами.

Словно бы предвидя, что нам, современным читателям, подобные рассуждения могут показаться не вполне понятными, сразу же после этого автор поясняет, что духом-фамильяром такого рода и был Луридан и что его хозяин Балкин (который, по его словам, похож на сатира) — не кто иной, как властелин и отец северных эльфов, населявших Кейтнесс (область на крайнем севере Шотландии) и близлежащие острова. Кроме того, он утверждает, что духи, связанные с необычными явлениями на горе Гекла, принадлежали к тому же разряду.

Из всего вышесказанного с очевидностью следует: маги, составлявшие гримуары, вполне отдавали себе отчет, что те, кого богословы называли злыми духами, тождественны эльфам народных поверий и многим персонажам древней языческой традиции. И несмотря на то, что самих магов и тех, кто обращался к ним за помощью, назвать настоящими язычниками нельзя (исключение составляли только обитатели некоторых относительно изолированных регионов, таких как Исландия, и стран Балтии), они по-прежнему хранили веру в языческих домашних богов (пусть и переименованных в фамильяров), и вера эта оказалась куда более устойчивой, чем культы высших богов, составлявших древние пантеоны.

Приведем еще одну магическую операцию из того же источника (книга XV, глава IX), в которой также используется изображение вулкана.

Как вызвать духа Балкина — хозяина Луридана

Как и в предыдущей главе, заклинателю предписывается изобразить подобие горы Геклы внутри круга, но теперь вокруг нее следует разместить такие имена: Рахуниэль (Rahuniel), Серафиэль (Seraphiel), Гиниэль (Hyniel), Райель (Rayel), Фрасиэль (Fraciel). Это имена олимпийских ангелов, правящих севером и властвующих надо всеми воздушными духами, которые обитают в северных краях. При вызывании этого духа надлежит использовать власть перечисленных имен, ибо он — великий и весьма надменный властитель и не придет без сильных и могущественных заклинаний.

Перечисленные здесь ангельские имена очень похожи на те, что упоминаются в «Гептамероне» как «ангелы пятого неба, правящие вторником, коих надлежит призывать» с севера: Рахумель (Rahumel). Хиниэль (Hyniel). Райель (Rayel). Сефариэль (Sephariel). Матиэль (Mathiel). Фрасиэль (Fraciel). Это еще одно свидетельство в пользу того, что тема Геклы восходит к «Четвертой книге», издававшейся под одной обложкой с английским переводом «Гептамерона».

Поэтому маг должен начертить на девственном пергаменте две печати Земли и подпоясаться поясом из медвежьей шкуры мехом внутрь, на котором снаружи будут начертаны такие имена: + Альфа (Alpha) + Коронзон (Coronzon), Ях (Yah), Таниах (Taniah), Адонаи (Adonay) + Сонкас (Soncas) + Дамаэль (Damael) + Angeli fortes [лат. «Ангелы сильные»] + пур пур (pur pur) + Элибра (Elibra), Элохим (Elohim) + Омега (Omega) + per flammam ignis [лат. «пламенем огня»] + per vitam Coronzon [лат. «жизнью Коронзона»] + Аминь (Amen) + .

В этом отрывке обнаруживается много интересных и важных деталей. Во-первых, печати Земли, приведенные в более ранней части «Открытия колдовства», выполняют, по существу, такую же защитную роль в ритуалах инвокации, как некоторые из пентаклей, известных по «Ключу Соломона».



Знаки ангелов семи дней с их именами, фигурами, печатями и талисманами, а также печати Земли

Эти печати, как другие два талисмана из книги Скота, воспроизведенные ниже, — фигуры более простые и древние, чем пентакли из поздних версий «Ключа Соломона», хотя и не такие древние, как те, что приводятся на иллюстрациях к самой ранней его греческой версии.



Надписи под талисманами:

Слева: Тому, кто носит этот знак на себе, будут оказывать почтение все духи.

Справа: Тот, кто носит этот знак на себе, не убоится никакого врага, но убоится [одного только] Бога.

Затем следует описание магического пояса, повлиявшее на составителя «Гоэтии царя Соломона» (наряду с именами духов из трактата Иоганна Вейера, которые получили известность в Англии благодаря переводу Реджинальда Скота, опубликованному в том же «Открытии колдовства»). Среди прочего, на поясе полагается написать имя «Коронзон», первое упоминание которого по ошибке часто приписывают Джону Ди. На самом деле никакой линии преемственности между трудами Ди и этим гримуаром не прослеживается, так что имя «Коронзон» здесь, по всей видимости, восходит к какому-то другому источнику.

Дневники Джона Ди были опубликованы в 1659 году Мериком Казобоном, а цитируемые материалы были добавлены к расширенному изданию «Открытия колдовства» в 1665-м, но имеют более раннее происхождение. Они включают в себе элементы из «Гептамерона», впервые опубликованного на английском десятью годами раньше. Однако печати Земли были включены еще в первоначальный текст «Открытия…», увидевший свет в 1584-м, за сто с лишним лет до казобоновского издания. Между тем, именно в апреле 1584 года имя «Коронзон» впервые появилось в дневниках Ди, и, таким образом, должно было фигурировать в гримуарной традиции и до этой даты, и до первой публикации «Открытия колдовства».

Более того, анализ текстов Ди показывает, что это имя не было неотъемлемой частью енохианской системы. Оно не выведено из енохианских скрижалей; и несмотря на то, что это имя, согласно дневникам Ди, упоминает ангел Гавриил, весьма вероятно, что Ди и Келли еще раньше вычитали его из цитируемого гримуара или другого родственного текста. Не исключено даже, что «Коронзон» — это искажение имени Кроноса, упоминаемого в таких источниках, как «Пикатрикс», или, возможно, в каком-то византийском магическом трактате, послужившем прообразом «Ключа». Но, так или иначе, в контексте рассматриваемого гримуара имя «Коронзон» призывается для защиты оператора и не имеет никаких зловещих коннотаций.

Имя «Сонкас», которое также предписывается поместить на поясе из медвежьей шкуры, тоже заимствовано из «Гептамерона»: так зовут одного из ангелов вторника, связанного на сей раз не с севером, а с западом. А теперь вернемся к тексту:

Кроме того, пусть запасется черной священнической ризой длиной до лодыжек и новым мечом с надписью «Агла» (Agla) на одной стороне и «Он» (On) — на другой. И пусть на протяжении трех дней перед тем, как исполнить задуманное, соблюдает особую воздержанность и чистоту. Когда же придет назначенная ночь, пусть возьмет с собой глиняный сосуд с разведенным в нем огнем и небольшую склянку с собственной кровью, а также немного смолы или живицы, какая выступает на еловых деревьях.

Надпись на мече соответствует описанию из «Гептамерона». Наставление о еловой смоле в качестве благовония не может не радовать глаз: перед нами очередной признак того, что Соломоновы методы в этом гримуаре успешно адаптированы к местным условиям.

Прибыв же в назначенное место в какой-нибудь уединенной долине, пусть начертит мелом круги, подобные предыдущему, то есть один внутри другого, и впишет между ними по окружности эти могучие имена: Отеос он Патон (Otheos on Pathon) + Брешит (Breschit), Хашамаим (Hashamaim), Вахарец Вахайя (Waharetz Wahayah) + Тоху (Tohu) + ва Боху (va Bohu)[2] *+++* magnus es tu ben Elohim qui super alas ventorum equitaris [лат. «велик ты, Элохим, шествующий на крыльях ветров»] +.

Первая часть этой надписи в круге явно восходит к еврейскому тексту Быт. 1:1: «В начале сотворил Бог небо и землю» («Берешит бара Элохим эт ха-Шамаим ве эт ха-Эрец»).

Эта надпись по кругу считается среди магов самой сильной и могущественной.

Затем этот круг, гору, огонь, смолу, пояс, ризу, меч и кровь надлежит освятить по способу, приведенному ниже, добавив в конце освящения такие слова:

«Могуч Ты, о Адонаи (Adonay), Элохим (Elohim), Я (Ya), Я Эйе (Ya Aie), Эйе (Aie), Акимой (Acimoy), сотворивший свет дневной и тьму ночную, Ты, пред которым склоняется всякий на небе и на земле, сотворивший Тоху и Боху, сиречь помрачение ума и немоту пред восхитительным! И могучи великолепные ангелы твои, Дамаэль (Damael) и Гуаэль (Guael), пред силою коих склоняются ветры и все воздушные духи! Благослови десницею Твоею сии освященные орудия, изведя из тел их все нечистое, и с ними освяти окружность круга сего! Аминь. Калерна (Calerna), Шалом (Shalom), Шалом (Shalom), Агла он Сассур (Agla on Sassur), Тафрак (Tafrac), Angeli fortes [лат. «ангелы сильные»]. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь, аминь, аминь».

Ангелам, упомянутым здесь, снова находятся аналоги в «Гептамероне»: Дамаэль (Damael) и Гуаэль (Guael) — «ангелы пятого неба, правящие вторником, коих надлежит призывать» с востока.

Затем пусть заклинатель обметет круг лисьим хвостом и окропит его по окружности собственной кровью, также обмакнув в нее меч или умастив ею последний. А затем, держа этот меч в правой руке, пусть приступает к заклинанию духа:

«О великий и могучий Балкин (Balkin), повелитель Глаурона (Glauron), повелитель Луридана (Luridan) и пятнадцати сотен легионов, владыка северных гор и всякого зверя, в них обитающего! Заклинаю и понуждаю тебя святыми и чудесными именами Всемогущего: Иегова (Jehovah), Атанатос (Athanatos) [др.-греч. “бессмертный”] + Айонос (Aionos) [др.-греч. “эон”] + Dominus sempiternus [лат. “Господь вечный”] + Алетиос (Alethios) [др.-греч. “истинный”] + Садай (Saday) [ивр. “всемогущий”] + Иегова (Jehovah), Кедеш (Kedesh) [искаж. ивр. “святой”], Эль габор (El gabor) [искаж. ивр. “Бог сильный”] ++ Deus fortissimos [лат. “Бог наисильнейший”] + Анафератон (Anapheraton), Аморуле (Amorule), Амерон (Ameron) +++ Пантон (Panthon) + Кратон (Craton) [др.-греч. pankraton — “всевластный”] + Муридон (Muridon) + Иэй (Jay) + Иегова (Jehovah), Элохим пентассерон (Elohim pentasseron) ++ trinus et unus [лат. “тройственный и единый”] +++* . Призываю тебя, вышеназванный дух, и повелеваю тебе силами ангелов и архангелов, херувимов и серафимов, именем могучего князя Коронзона (Coronzon), кровью Авеля, праведностью Сифа и молитвами Ноя, голосами грома и ужасным Судным днем, и всеми вышесказаннами словами, могучими и царственными: явись передо мною здесь, за границей сего освященного круга, без промедления и безо всякого злого умысла, и исполни мои пожелания, да так, чтобы ни сам ты, ни слуги твои не принимали ужасных обличий; приди в покорности, в прекрасном облике и с добрым умыслом и предстань перед этим кругом, который служит мне защитой силою Всемогущего, который его освятил. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.

Любопытно, что в ходе этого заклинания маг чертит в воздухе знак пентаграммы. Между тем гримуар этот был составлен по меньшей мере за триста лет до того, как в ордене Золотой Зари разработали знаменитый ритуал пентаграммы, к которому, по мнению многих, восходит этот жест.

Повторив это заклинание трижды, маг должен тотчас же поставить перед собой огонь и бросить в него еловую живицу, чтобы воскурить ее дымом при явлении призванных духов. И как только они появятся, пусть в тот же миг возьмет кадило с огнем в левую руку, а меч — в правую и с ними поворачивается кругом, чтобы не упустить духов из виду, когда те будут двигаться вокруг границы круга.

Итак, повторив заклинание [трижды], он через краткое время услышит грохот громов и увидит перед собою в долине могучую бурю с дождем и молниями. Через некоторое время все это прекратится, и к кругу устремятся и окружат его бесчисленные карлики или пигмеи верхом на хамелеонах.

Затем придет Балкин со своими слугами. Он предстанет в образе бога Бахуса верхом на козлике, а остальные будут шествовать за ним пешими.

Если вспомнить о рассмотренных выше связях между Гефестом и Дионисом, появление Бахуса в контексте «вулканического» заклинания покажется на удивление уместным.

Приблизившись к кругу, они испустят изо ртов туман или дымку, от которой омрачится даже свет луны, и мага укроет непроглядная тьма. Но это не должно смутить и устрашить его: туман быстро рассеется, а духи побегут вокруг границы круга вслед за Балкином, своим господином, скачущим верхом на козле. И так они будут двигаться до тех пор, пока маг не приступит к наложению уз, которые свяжут их предводителя, или короля. При этом заклинатель должен держать меч в правой руке, воскуряя перед собой смолу на огне.

Обратите внимание на роль огня, не менее важную, чем в магической операции, описанной в автобиографии Челлини, и в поздних французских гримуарах. Но особенно впечатляет то, что изображение вулкана располагается в круге в точности на том же месте, где «Великий гримуар» и «Истинный гримуар» предписывают поместить жаровню. Возникает соблазн истолковать воскурения смолой как своего рода оживление нарисованного вулкана — подражание дыму, поднимающемуся из жерла огненной горы. Так или иначе, магический огонь имеет очень важное символическое значение в гоэтических ритуалах, что и не удивительно, если вспомнить о тесной связи древних гоэтов с огнем, а также с горами и вулканами и покровительствующими им божествами. И в свете этого не будет преувеличением заявить, что магический меч восходит к образам волшебного оружия, которое ковали дактили и другие божественные кузнецы в недрах подобных гор.

«О Балкин, представший ныне передо мной, заклинаю и связываю тебя именем Отца, и Сына, и Святого Духа, и всеми святыми освящениями, кои я совершил, и могущественными именами небес, земли и ада, которые я употребил и назвал, призывая тебя, и этими печатями, которые ты видишь пред собою, и этим мечом, который я тебе предъявляю, и этим освященным поясом, и всеми вышеназванными предметами, освященными и могущественными. Оставайся в мире и в нынешнем своем обличье пред северной четвертью этого круга, не причиняя вреда ни телу, ни душе, ни имуществу моему, но отвечая правдиво на все мои вопросы, и не уходи отсюда до тех пор, пока я не дам тебе разрешение удалиться. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».

Будучи связан этими словами, он сойдет с козла и прикажет своим слугам отступить в глубь долины, а затем мирно предстанет перед кругом, чтобы отвечать на вопросы мага.

После этого маг может потребовать фамильяра, чтобы тот воздвигнул или разрушил замок или крепость за единую ночь; и чтобы тот фамильяр принес с собою пояс завоевания, или победы, препоясавшись коим, маг сможет одолеть всех своих врагов.

Сверх того, этот дух сможет ответить на любые вопросы о громе и молнии, о небесных движениях, кометах и явлениях в воздухе, о море и гладе, о вредоносных и пагубных поветриях, а также о тех, кто обитает на Северном полюсе, и о неведомых чудесах по всему свету.

Духи и маги ассоциировались с севером под влиянием вышеупомянутого труда Олауса Магнуса.

И если заклинатель пожелает что-либо узнать о местах обитания звездных духов, он [=Балкин] охотно ответит, правдиво и точно описав их обычаи, пищу, образ жизни и занятия.

Когда же маг получит ответы на все вопросы и утолит свое любопытство, из сонма духов выйдет один маленький дух ростом с ладонь, похожий на маленького эфиопа, и великий король Балкин вручит его заклинателю как фамильяра, который останется с ним до конца его дней. Этого фамильяра владелец может назвать любым именем, каким пожелает.

Последние трое из тех, кто владел этим духом, были магами с севера: первый — норвежец Хондурос, называвший его Филенаром (Philenar) и повелевавший им при помощи колокольчика.

Вслед за ним этого фамильяра получили Бенно и его старший сын, называвшие его тем же именем. Последним же стал Сваркцар, священник из Полонии, давший ему имя Мункула (Muncula); и все эти имена хозяева давали ему по своему произволу, так что заклинатель может сам решить, как назвать этого духа.

Полония — это латинское название Польши, еще одной «северной» (в воображении авторов гримуара) страны.

Когда же заклинатель возьмет этого фамильяра в услужение и под свою опеку, дух Балкин захочет удалиться, ибо все это действо утомит его, если продлится более часа. Маг должен отпустить его по всем правилам, сказав так:

«Коль скоро ты прилежно выполнил мои требования и согласился отныне приходить по первому моему зову, ныне я разрешаю тебе вернуться на твое надлежащее место, не причиняя никому вреда и не подвергая опасности ни человека, ни зверя; ступай же и всегда будь готов явиться по моему зову, ибо я заклял и связал тебя по всем правилам при помощи священных магических обрядов. Повелеваю тебе удалиться в мире и тишине, и да пребудет мир между тобою и мною. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь».

Тогда свита духов вновь соберется вокруг своего владыки, а затем они торжественной процессией пройдут через всю долину. Маг при этом должен повторять «Отче наш» [на латыни], пока духи не скроются из виду и не исчезнут.

Таков способ заклинания вышеназванного духа, изложенный полностью и в соответствии с правилами норвежца Ваганоста (Vaganostus).

Jake Stratton-Kent (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Сноски:

[1] Пер. Е. Рабинович.
[2] «Тоху ва боху» — хаос и бесформенность как состояние земли до начала творения; в русском синодальном переводе Книги Бытия (1:2) переданы эпитетами «безвидна и пуста».
ВконтактеFacebookGoogle+ОдноклассникиМой мир

ordenxc.org